По МАЙКЛ РОБЕРТС*
Тяжелое военное и финансовое господство США и их союзников поддерживается за счет все более слабых баз.
Кристин Лагард, глава Европейского центрального банка (ЕЦБ), в форме «лейтмотив", произнес важную речь на прошлой неделе в Совете США по международным отношениям в Нью-Йорке.
Это было важно, потому что в нем анализировались последние события в мировой торговле и инвестициях и оценивались последствия отказа от гегемонистского господства экономики США и доллара в мировой экономике и, следовательно, движения к «фрагментированной» мировой экономике и «многополярному — где ни одна экономическая держава, ни даже нынешний империалистический блок G7+ не сможет доминировать в мировой торговле, инвестициях и денежных потоках.
Кристин Лагард объяснила: «Мировая экономика переживает период трансформационных изменений. В связи с пандемией, необоснованной войной России с Украиной, вооружением энергетики, внезапным ускорением инфляции, а также нарастающим соперничеством между США и Китаем тектонические плиты геополитики смещаются все быстрее».
Можно не согласиться с причинами этого сдвига, которые предлагает Кристин Лагард, но она пришла к выводу, что «мы являемся свидетелями фрагментации глобальной экономики на конкурирующие блоки, причем каждый блок пытается максимально приблизиться к остальному миру к своей соответствующие стратегические интересы и ценности. И эта фрагментация вполне может объединиться вокруг двух блоков, возглавляемых, соответственно, двумя крупнейшими экономиками мира».
Таким образом, в битве между блоком, возглавляемым США, и блоком, возглавляемым Китаем, происходит фрагментация и слияние. Это беспокоит Кристин Лагард, а также возглавляемый США империалистический блок — они опасаются потери глобального контроля и фрагментации глобальной экономической мощи, невиданной с периода между двумя мировыми войнами, особенно в 1920-х и 1930-х годах. .
Кристин Лагард с ностальгией говорила о периоде после 1990 года после распада Советского Союза, который якобы предвещал наступление периода глобального доминирования США и их «союза с желающими странами». Вот что он сказал; «После холодной войны какое-то время мир пользовался удивительно благоприятной геополитической обстановкой. Под гегемонистским руководством Соединенных Штатов процветали международные институты, основанные на правилах, и расширялась мировая торговля. Это привело к углублению глобальных производственно-сбытовых цепочек, и по мере того, как Китай присоединялся к мировой экономике, глобальное предложение рабочей силы резко увеличилось».
Да, это были славные дни волны глобализации, роста торговли и потоков капитала; засилье бреттон-вудских учреждений, а также МВФ и Всемирного банка: именно они диктовали условия кредита на мировой арене. Прежде всего, ожидалось, что Китай попадет в империалистический блок после вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2001 году.
Однако все пошло не так, как ожидалось. Волна глобализации резко оборвалась после Великой рецессии, и было отмечено, что Китай не бесконтрольно открыл свою экономику для западных транснациональных корпораций. Это вынудило США сместить свою политику в отношении Китая с «взаимодействия» на «сдерживание» — и в последние годы с нарастающей интенсивностью. А затем последовало российское вторжение в Украину и новая решимость США и их европейских сателлитов расширить свой контроль на восток и тем самым гарантировать, что Россия потерпит неудачу в своих попытках установить контроль над граничащими с ней странами. Они хотят навсегда ослабить Россию как силу, противостоящую империалистическому блоку.
Кристин Лагард комментирует экономические последствия этого: «Но этот период относительной стабильности теперь может смениться периодом длительной нестабильности, что приведет к более низкому росту, более высоким затратам и более неопределенным деловым партнерствам. Вместо более эластичного глобального предложения мы можем столкнуться с риском повторяющихся шоков предложения».
Другими словами, глобализация и легкость перемещения поставок, торговли и потоков капитала, которые так приносили пользу империалистическому блоку (см. Экономика современного империализма написанный мной и Гульемо Карчечи) подошёл к концу.
Ответом стало усиление протекционистских мер (повышение тарифов, эмбарго и т. д.); контроль над торговлей, особенно в области технологий, и попытки обратить вспять глобализацию посредством перемещения капитала (т.е. «перешоринг"Или"дружба“), которые ранее без особых проблем поступали во все части земного шара.
Как выразилась Кристин Лагард: «Правительства принимают законы для повышения безопасности поставок, в частности, посредством Закона о снижении инфляции в США и программы стратегической автономии в Европе. Но это, в свою очередь, может ускорить фрагментацию, поскольку компании также приспосабливаются к ожиданиям. Действительно, после российского вторжения в Украину доля глобальных компаний, планирующих регионализировать свою цепочку поставок, почти удвоилась — примерно до 45% — по сравнению с прошлым годом».
Означают ли эти события, что империалистический блок теряет контроль над извлечением прибавочной стоимости из рабочих всего мира? В частности, не угрожает ли роль доллара США как императора валют со стороны других валют в торговле и инвестициях? Как факт и как тенденция?
Кристин Лагард прокомментировала: «Неподтвержденные данные, в том числе официальные заявления, свидетельствуют о том, что некоторые страны намерены расширить использование альтернатив основным традиционным валютам для выставления счетов в международной торговле, таких как китайский юань или индийская рупия. Мы также наблюдаем рост накопления золота в качестве альтернативного резервного актива, возможно, за счет стран с более тесными геополитическими связями с Китаем и Россией».
Несомненно верно, что введение экономических санкций против России, меры, применяемые империалистическими правительствами на Западе – запрет на импорт энергоресурсов; арест валютных резервов; закрытие международных банковских расчетных систем – ускорило отказ от использования доллара и евро.
Однако Кристин Лагард добавила, что эта тенденция все еще далека от радикального изменения глобального финансового порядка. «Эти события не указывают на неизбежную потерю доминирующего положения ни доллара США, ни евро. Пока данные не показывают существенных изменений в использовании международных валют. Но они предлагают, тем не менее, что статус международной валюты больше не следует воспринимать как нечто само собой разумеющееся».
Кристин Лагард права. Как я показал в предыдущих сообщениях, хотя США и Европейский союз потеряли позиции в доле производства, торговли и даже глобальных транзакций и денежных резервов, до объявления «фрагментированной» мировой экономики еще далеко. это чувство.
Доллар США (и в меньшей степени евро) продолжает доминировать в трансграничных платежах. Доллар США постепенно заменяется не евро, иеной или даже китайским юанем, а множеством более мелких валют.
По данным МВФ, доля резервов центральных банков в долларах с начала века упала на 12 процентных пунктов, с 71% в 1999 г. до 59% в 2021 г. Но это падение сопровождалось увеличением доля того, что МВФ называет «нетрадиционными резервными валютами», определяется как валюты, отличные от «большой четверки» доллара США, евро, японской иены и британского фунта, а именно австралийский доллар, канадский доллар, китайский юань, корейская вона , сингапурский доллар и шведская крона. Все это говорит о том, что смещение силы международной валюты после войны на Украине будет происходить не по принципу разделения Запада и Востока на два раздела, как утверждает большинство, а в направлении фрагментации валютных резервов.
Эта фрагментация беспокоит Кристин Лагард, поскольку она занимает важное место в представлении глобальной гегемонии США-Европейского Союза. Вот что она предложила: «Поскольку геополитика ведет к фрагментации мировой экономики на конкурирующие блоки, это требует большей политической сплоченности. Не ставя под угрозу независимость, но признавая взаимозависимость между политиками и то, как каждая из них может наилучшим образом достичь своей цели, если она согласована со стратегической целью».
Что она имеет в виду под этим заявлением? Это означает, что великие державы должны работать вместе с аналогичными фискальными и денежными мерами, чтобы гарантировать, что «фрагментация» потерпит неудачу и существующий порядок сохранится. Но это будет очень сложно в условиях мировой экономики с медленным ростом реального ВВП и инвестиций и, прежде всего, где доходность капитала остается на уровне исторических минимумов.
«Доллар США и его гегемония пока не находятся под угрозой, — говорит Кристин Лагард, — потому что 50–60% краткосрочных активов США, находящихся за границей, находятся в руках правительств, имеющих прочные связи с Соединенными Штатами, — а это значит, что они вряд ли будет отчужден по геополитическим причинам». Видно, что даже «антиамериканский» Китай продолжает активно привязывать свои валютные резервы к доллару США (см. график ниже). Китай публично сообщил, что сократил долларовую долю своих резервов с 79% до 58% в период с 2005 по 2014 год. Но Китай, похоже, не изменил долларовую долю своих резервов за последние десять лет, даже если 20-процентная падение наблюдалось в период с 2006 по 2011 год.
Кроме того, многосторонние институты, которые могли бы стать альтернативой существующим МВФ и Всемирному банку (контролируемым империалистической экономикой), все еще крошечны и, следовательно, очень слабы. Например, есть Новый банк развития, созданный в 2015 году так называемой БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Базирующаяся в Шанхае NDB теперь назначила своим главой бывшего президента Бразилии Дилму Русефф, личность с печально известным левым прошлым.
Существует много шума о возможности того, что НБР может обеспечить противоположный полюс кредита для империалистических институтов МВФ и Всемирного банка. Но в этом отношении предстоит пройти долгий путь.
Бывший сотрудник Резервного банка Южной Африки (SARB) прокомментировал: «Идея о том, что инициативы БРИКС, наиболее заметной из которых до сих пор был НБР, заменят многосторонние финансовые институты, в которых доминирует Запад, — несбыточная мечта». Чтобы начать думать о проблеме в ее реальном измерении, следует отметить, что БРИКС очень разнообразны по численности населения, ВВП на душу населения, географически и по коммерческому составу. И правящие элиты в этих странах часто враждуют (Китай против Индии, Бразилия против России).
Как недавно сказал Патрик Бонд: «Поговорка «говори налево, но иди правильно» характеризует роль БРИКС в мировых финансах. Он не только оказывал энергичную финансовую поддержку Международному валютному фонду в 2010-х годах, но и делал больше. Совсем недавно, в марте прошлого года, Новый банк развития БРИКС — предположительно являющийся альтернативой Всемирному банку — объявил о замораживании своего российского портфеля, поскольку в противном случае он не смог бы сохранить свой западный кредитный рейтинг AA+. А Россия является акционером с долей около 20% в капитале НБР.
Но, возвращаясь к «лейтмотиву» Кристин Лагард, он гласит: «Самый важный фактор, влияющий на использование международной валюты, — это сила основных принципов». Другими словами, с одной стороны, наблюдается тенденция к ослаблению экономики империалистического блока; у него был очень медленный рост, перемежающийся резким спадом за последнее десятилетие; с другой стороны, наблюдается продолжающаяся экспансия Китая и даже Индии.
Это означает, что сильное военное и финансовое господство США и их союзников поддерживается за счет все более слабых основ с точки зрения производительности, инвестиций и прибыльности. А это рецепт фрагментации и возникновения глобальных конфликтов.
*Майкл Робертс экономист. Автор, среди прочих книг, Великая рецессия: марксистский взгляд.
Перевод: Элеутерио Ф.С. Прадо.
Первоначально опубликовано на блог Следующая рецессия.
Сайт A Terra é Redonda существует благодаря нашим читателям и сторонникам.
Помогите нам сохранить эту идею.
Нажмите здесь и узнайте, как
