По ГРЕЙС БЛЕЙКЛИ*
Несмотря на либеральные прогнозы о том, что расширение свободного рынка приведет к большей демократии, авторитаризм только усиливается.
Становится все труднее игнорировать тот факт, что демократия во всем мире находится в упадке.
С одной стороны, многие из самых могущественных государств на планете – от Китая до Саудовской Аравии – управляются авторитарными режимами, которые демонстрируют признаки усиления. С другой стороны, уважение к либерально-демократическим нормам – таким как право на протест и независимость судебной власти – снижается в существующих режимах. А многие государства, которые, казалось бы, движутся к демократии – такие как Венгрия и Турция – оказались в ловушке своего рода «нелиберально-демократического» чистилища.
По оценкам некоторых экспертов, в общей сложности около 72% населения мира живет в той или иной форме авторитарного режима. Исследователи из Freedom House Говорят, около 38% населения планеты проживает в странах, которые можно отнести к категории «несвободных». Либеральный академик Ларри Даймонд назвал упадок демократии во всем мире «демократической рецессией».
Либералам особенно трудно концептуализировать эрозию демократии. Ведь так быть не должно. Падение Берлинской стены должно положить конец оставшимся вопросам совместимости демократии и капитализма. Последнее неизбежно будет расширяться, принося с собой права и свободы, которые многие в богатом мире стали воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Остальному миру суждено было сойтись на модели, инициированной Западом.
Либеральные теоретики и политики разработали ряд аргументов, объясняющих очевидное противоречие между экспансией капитализма и отступлением демократии.
Сторонники правого политического спектра связывают проблему с иностранными «врагами демократии». По мнению этих пионеров новой холодной войны, Си Цзиньпин и Владимир Путин – хотя, что интересно, не Мухаммед бен Салман или Виктор Орбан – виноваты в промывании мозгов любящим демократию западным народам с помощью авторитарной пропаганды.
Центристы склонны заявлять, что настоящая проблема заключается в «экстремистах с обеих сторон», утверждая, что демократические социалисты, такие как Берни Сандерс и Джереми Корбин, которые никогда не были близки к достижению государственной власти, разделяют столько же вины за откат от демократии, как и бывшие мировые лидеры правые популисты, такие как Борис Джонсон и Дональд Трамп.
Любая оценка проблемы, конечно, полностью индивидуалистична. Многие либералы искренне верят, что самый большой вызов демократии сегодня — это несколько «плохих парней», развращающих хорошо функционирующую систему.
Эти аргументы, конечно, совершенно абсурдны. Поддержка демократии не снижается из-за того, что избирателям промывают мозги вражеской пропагандой в TikTok. Поддержка демократии снижается, потому что демократия просто не работает так, как нам говорили.
Во-первых, предполагалось, что сочетание капитализма и демократии принесет процветание и прогресс каждой нации, принявшей его. В течение короткого периода после падения Берлинской стены, когда глобализация овладела миром, эта история казалась правдоподобной. Финансовый кризис положил конец этой коллективной иллюзии на глобальном Севере. Поколению, взрослеющему во время кризиса 2008 года, пришлось приспосабливаться к реальности, согласно которой их положение, скорее всего, будет не лучше, чем у их родителей.
Но еще до финансового кризиса азиатский кризис конца 1990-х годов продемонстрировал многим в развивающихся странах, что открытие их рынков для международного капитала может стать верным путем к катастрофе. Некоторое сочетание авторитаризма и рыночного контроля казалось естественным ответом.
Во-вторых, прогресс, принесенный демократией и капитализмом, должен привести к большей демократии. Система сдержек и противовесов положит конец коррупции. Образованное население выберет «правильных» лидеров. И вместо того, чтобы проводить кампанию на основе устаревших идеологий, эти лидеры будут бороться за голоса, апеллируя к «среднему избирателю», привнося умеренность в ранее разделенные общества.
Вместо этого растет коррупция, возвращается идеология, а люди продолжают выбирать «неправильных» лидеров. В конце концов, создание общества, настолько расслоенного, что правящий класс едва может понять проблемы рядовых избирателей, не является таким уж верным рецептом демократии.
Некоторые более вдумчивые комментаторы признают, что такое невероятно упрощенное прочтение может не отражать всей истории. В новой серии подкастов для Financial TimesМартин Вольф, кажется, искренне обеспокоен будущим демократии, принимая на себя небольшую часть вины, которая падает на него и его коллег.
Проблема, по мнению Мартина Вольфа, заключается в том, что неолибералы, при всем своем рвении к концу истории, слишком быстро расширили свободный рынок. Шоковая терапия 1990-х годов не сопровождалась мерами по смягчению принесенной с собой социальной и экономической напряженности.
Этот аргумент напоминает аргумент, представленный политическим теоретиком. Карл Поланьи, который считал, что капиталистические свободные рынки распространяются слишком быстро, чтобы общество могло адаптироваться. Те, чьи жизни и идеалы оказались под угрозой из-за возникновения этого дивного нового мира, будут противостоять вторжению «рыночного общества», часто поддерживая авторитарных диктаторов.
Прогрессивные либералы, такие как Мартин Вольф, склонны полагать, что решение проблемы придет через некую форму регулируемого капитализма. Часто эти комментаторы являются кейнсианцами, выступающими за возвращение к послевоенному социал-демократическому консенсусу.
Но такого рода ностальгия не более здорова, чем та, которую выражают сторонники Дональда Трампа, которые стремятся вернуться в мир до распространения «гендерной идеологии». В конце концов, есть причина, по которой кейнсианский консенсус развалился.
Поскольку экономический рост замедлился, кипящая битва между работниками и работодателями, которая бурлила под поверхностью, внезапно вырвалась наружу. основной политический. Без сверхприбылей, извлеченных из остального мира для сохранения этого конфликта в секрете, у правящего класса остался только один вариант: тотальная война против рабочих.
По этой причине, хотя абсолютно очевидно, что капиталистические демократии нуждаются в некоторых мерах по сокращению неравенства и борьбе с изменением климата, прогрессивное капиталистическое видение будущего не имеет шансов на применение. Остается только один вывод: капитализм и демократия изначально никогда не были совместимы.
*Грейс Блейкли Она журналист, редактор сайта Tribune..
Перевод: Рикардо Кобаяски.
Первоначально опубликовано на портале Якобинлат.
земля круглая существует благодаря нашим читателям и сторонникам.
Помогите нам сохранить эту идею.
СПОСОБСТВОВАТЬ
