По ЭМИЛИО КАФАССИ*
«Широкий фронт» Уругвая — это уже не надежда, а 15-летняя траектория управления (2005–2020 гг.) с ее несомненными светотенями.
Длинная ночь, кажется, подходит к концу на восточном берегу реки Плейт, где на горизонте мягко появился первый свет, хотя только 24 ноября мы узнаем, будет ли он сопровождаться необходимым ветром, чтобы рассеять тьму. плащ, который окутывает нас последние пять лет. В этом случае мы оставим позади пять лет социальной разрухи, уничтожения прав и свобод, а также печально известные коррупционные скандалы, которыми отмечен этот период.
Я воодушевлен этой перспективой, хотя результат выборов в целом оставляет у меня горько-сладкое чувство. Не потому, что я был заражен ликующим энтузиазмом, который процветал среди боевиков Фронта Амплио на территориях, вызванным обнадеживающим стремлением к подавляющему наступлению в этом первом раунде, который у некоторых сразу же после этого перешел в субъективное беспокойство, учитывая строгость фактов. . Хотя я признаю, что погрешность опросов может увеличиться, казалось маловероятным, что все институты будут иметь более или менее совпадающие прогнозы и что все они исключат победу в первом туре.
Я не ожидал большего количества голосов при принятии законодательного решения. Вот почему я не путешествовал, хотя мои воспоминания восходят к празднованию побед Фронта Амплио в Монтевидео, которые всегда были одними из самых счастливых моментов в моей жизни. Особенно в ту ночь, когда Пепе Мухика победил на президентских выборах и руки были наполнены тысячами обильных объятий, а горла были наполнены песнями, которые мы пели до рассвета, уже не литературно, а буквально, по улицам центра города и вдоль улицы. набережная.
Я не могу не радоваться абсолютному большинству в Сенате, приближающемуся большинству в Палате депутатов и еще меньше, в вычитающем смысле, исключению из парламента ультраправого Манини Риоса и мультисервисиста Мьереса. Хотя это и омрачено поражением белого бюллетеня «Да», шипом, который возрождает прошлые разочарования, подобные этому, также и в том радостном 2009 году, с тем же горьким контрастом. Референдумы по розовому бюллетеню, отменяющему зловещий закон об истечении срока действия, и по белому бюллетеню, включающему голосование за границей для диаспоры, были затем проиграны, что по-прежнему является выражением промедления и отсутствия угрызений совести, что усугубляет наш долг перед историей.
Я не согласен с критическим заключением бывшего вице-президента Лусии Тополански об актуальности инициативы PIT-CNT [Межпрофсоюзного пленума трудящихся – Национального собрания трудящихся] о созыве плебисцита для внесения поправок в статью Конституции, чтобы гарантировать и расширить социальную безопасность. Выступая на радиостанции своего региона, M24заявил, что дискуссия о плебисците «отвлекает усилия и энергию», одновременно «генерируя конфликты и напряженность в базовых комитетах».
Я не отрицаю, что эта напряженность возникла, хотя и не знаю подробностей, но, скорее всего, она вызвана медлительностью самого Широкого фронта, откладыванием дебатов и ожиданием почти исключительного консенсуса, особенно когда он приходит к инициативам социальных движений, чтобы избежать их, используя «свободу действий». Это не первый случай, это еще один счет в большой цепочке тормозов и последующих неудач инициатив прямой демократии, возникших в динамике построения идентичности и требований социальных движений.
И наоборот, я считаю, что любые беспартийные политические дебаты, например те, которые порождаются институтами прямой демократии (референдумы или плебисциты), позволяют дискуссиям быть трансверсальными, обогащая аргументацию, в отличие от простых эмоций или традиций, области, в которой левые и прогрессизм должен чувствовать себя непринужденно. Более того, хотя это не единственный способ обратиться к этим институтам, сближение с национальными выборами, возможно, является наиболее жизнеспособным способом использования этого инструмента гражданской власти.
Таким образом, отвлечение их не только обескураживает, но и препятствует созданию механизмов, которые следует расширять как по частоте, так и по охвату, среди прочего, для поощрения более частых контактов с гражданами и дистанцирования от традиционных партий. Тем более в этом случае, который я аргументировал в предыдущей статье, придя к выводу, что уругвайское рабочее движение, по инициативе, начало своевременное и точное контрнаступление, преодолев оборонительный момент для проведения прямого допроса, что еще раз доказывает, что пример на глобальном уровне.
Однако я разделяю мнение Люсии Тополански, которая к тому же является историческим эталоном сектора, отобравшего у Фронта почти половину голосов – Движения народного участия (ДНП), – что Широкий фронт имеет большие возможности на выборах. Это предсказание также основано, как указал исследователь и политолог Оскар Боттинелли, на структуре и организационных возможностях «Широкого фронта», который является не просто девизом, а сплоченной силой, выражающей свою воинственность гражданам.
С другой стороны, маловероятно, что кандидат от Национальной партии (НП) Дельгадо сможет собрать все голоса в первом туре у членов правительственной коалиции, которую он сам стремится воссоздать. Дельгадо должен попытаться сохранить за собой все голоса, которые достались партиям нынешней правительственной коалиции. Если можно иронизировать по поводу теории психосексуального развития Фрейда, то он был бы зациклен на фазе анальной задержки. Широкий фронт, напротив, должен захватить некоторые фрагменты этого электората, хотя и не исключительно его.
Обе силы должны разработать стратегии для получения голосов, необходимых для победы. Лусия Тополански рассматривает возможность поиска неких программных совпадений с партиями, не прошедшими в парламент, а Боттинелли предлагает апеллировать к обострению текущего и исторического соперничества и несовместимости. Без сомнения, нынешняя программа Фронта, с ее сильным экологическим акцентом, могла бы привлечь часть электората Партии непримиримых радикальных экологов (PERI) или, в меньшей степени, Партии зеленых животных (PVA).
Мне трудно представить, что Народная рабочая партия (UP-PT), участвовавшая под лозунгом «Народное собрание», может передать хоть что-нибудь из своего и без того весьма скудного вклада, поскольку практически она основывалась на критике Фронта Амплио в перед лицом предполагаемого отказа от флагов, которые являются более радикальными или ориентированы на наиболее погруженных в воду. Однако я верю, что Широкий фронт может что-то спасти, если он будет восприимчив к требованиям и мнениям недовольных бывших боевиков. Вполне вероятно, что значительная часть из них выразит свое мнение посредством пустых или недействительных голосов, выражений, которые выявили растущую тенденцию в серии из шести выборов, проведенных после конституционной реформы 1996 года.
Таблица и график ниже демонстрируют эту тенденцию с той особенностью, что нулевой результат голосования был самым низким именно тогда, когда в 2004 году «Широкий фронт» победил в первом туре, что привело Табаре Васкеса к первому президентскому посту, момент, когда возникли самые большие надежды. . Но если количество недействительных голосов после этого имело тенденцию к росту, то пустые голоса зарегистрировали самое большое падение в истории в 2009 году, когда был избран Пепе Мухика. Текущую цифру ни в коем случае нельзя игнорировать.
Многие сектора хотели бы получить этот избирательный урожай, если бы это было организованное выражение. Они уедут как минимум с одним сенатором и несколькими депутатами. Вопрос в том, можно ли стимулировать ожидания этих двух основополагающих моментов в опыте правительства Широкого фронта, привлекая некоторые из этих обескураженных желаний.
Мы бы превысили лимит места, а также перегрузили бы читателя большим количеством таблиц и графиков, если бы одновременно подробно описывали эволюцию сравнительного поведения Широкого фронта между первым и вторым раундами, что мы оставим на другой случай. . Скажем лишь, что, поскольку оно всегда было первым меньшинством, темпы его расширения более ограничены, чем у тех, которые следовали за ним (Партия Колорадо и Национальная партия на пяти предыдущих выборах), хотя этот дефицит обратится вспять, если мы остановимся рассматриваем второе меньшинство и сравниваем его с суммой всех его противников.
Подобно тому, как «Широкий фронт» — это уже не та надежда, а 15-летняя управленческая траектория (2005–2020 гг.) с ее несомненными светотенями, так и официальная коалиция (2020–2025 гг.) — это не просто регрессивная возможность, а проверенная и все еще актуальная воплощение декаданса, продажности и народных страданий.
Историческая серия пустых и недействительных голосов в первом туре
| Ano | Пустое голосование (Первый тур) | Нулевое голосование (Первый тур) | Всего | |||
| 1999 | 1.04% | 22.433 | 1.64% | 35.302 | 2.68% | 57.735 |
| 2004 | 1.43% | 31.031 | 0.99% | 21.541 | 2.42% | 52.572 |
| 2009 | 0.96% | 21.453 | 1.22% | 27.149 | 2.18% | 48.602 |
| 2014 | 1.95% | 44.688 | 1.46% | 33.419 | 3.41% | 78.107 |
| 2019 | 1.86% | 43.597 | 1.91% | 44.802 | 3.77% | 88.399 |
| 2024 | 1.36% | 31.160 | 2.35% | 53.847 | 3.71% | 85.007 |
Прогресс пустых, нулевых и общих голосов (первый тур)
Оценки, ретроспективные взгляды, а также теоретические и программные дебаты всегда будут необходимы для того, чтобы как можно более строго расспросить себя о том, что мы сами порождаем разочарования. Но до 24-го числа дегустации придется уступить постоянному питанию. Идеологический сибаритизм, который объясняет многие субъективные воздействия – и который часто приводит к моему горько-сладкому послевкусию – теперь требует промывки, чтобы сосредоточиться на всех шагах и деталях, необходимых для восстановления руля уругвайского прогрессизма, воплощенного в Фронте Амплио. Курс и навигационная карта неизгладимо определены в программе.
На посадку!!!
*Эмилио Кафасси является старшим профессором социологии Университета Буэнос-Айреса..
Перевод: Фернандо Лима дас Невеш.
земля круглая есть спасибо нашим читателям и сторонникам.
Помогите нам сохранить эту идею.
СПОСОБСТВОВАТЬ
