По ТОМАС ПИКЕТТИ*
Именно с помощью исключительных налогов на самых богатых были погашены большие государственные долги послевоенного периода и восстановлен социальный и производственный пакт последующих десятилетий.
Как государства справятся с накоплением долгов, вызванных кризисом Covid-19? Многие уже слышат ответ: центральные банки возьмут на себя все большую долю долгов на своих балансах, и все решится. На самом деле все сложнее. Деньги являются частью решения, но их будет недостаточно. Рано или поздно самые богатые должны внести свой вклад.
Давайте резюмируем. Создание денег приняло беспрецедентные масштабы в 2020 году. Федеральная резервная система подскочил с 4,159 трлн долларов 24 февраля до 7,056 трлн 28 сентября, что близко к 3 трлн долларов денежных вливаний за семь месяцев, чего никогда раньше не было. Баланс Евросистемы (сети центральных банков, управляемой Европейским центральным банком, ЕЦБ) вырос с 4,692 трлн евро 28 февраля до 6,705 трлн 2 октября, увеличившись на 2 трлн.
Что касается ВВП еврозоны, баланс Евросистемы, который уже вырос с 10% до 40% ВВП в период с 2008 по 2018 год, подскочил почти до 60% в период с февраля по октябрь 2020 года.
Для чего все эти деньги? В обычное время центральные банки довольствуются предоставлением краткосрочных кредитов, чтобы гарантировать ликвидность системы. Поскольку притоки и оттоки денег в различных частных банках никогда точно не уравновешиваются каждый день, центральные банки ссужают суммы на несколько дней, которые учреждения позже возвращают.
После кризиса 2008 года центральные банки начали кредитовать деньги на все более длительные сроки (несколько недель, затем несколько месяцев или даже несколько лет), чтобы успокоить финансовых субъектов, парализованных идеей банкротства своих партнеров по азартным играм. И предстояло многое сделать, потому что в отсутствие надлежащего регулирования финансовая игра за последние несколько десятилетий превратилась в гигантское планетарное казино.
Все начали кредитовать и брать взаймы в беспрецедентных масштабах, хотя совокупные частные финансовые активы и обязательства банков, компаний и домохозяйств сейчас превышают 1.000% ВВП в богатых странах (включая не включая деривативы) по сравнению с 200% в 1970-х годах. богатство (то есть чистая стоимость собственности и компаний) также увеличилось с 300% до 500% ВВП, но гораздо менее интенсивно, что иллюстрирует финансиализацию экономики. В некотором смысле, балансы центральных банков последовали (с опозданием) только за взрывом частных балансов, чтобы сохранить их способность действовать на рынках.
Новая активность центральных банков также позволила им выкупить все большую долю государственных облигаций, снизив при этом процентные ставки до нуля. ЕЦБ уже владел 20% государственного долга еврозоны в начале 2020 года и может владеть почти 30% к концу года. Аналогичная эволюция происходит в США.
Поскольку маловероятно, что ЕЦБ или ФРС когда-нибудь решат отправить эти облигации на рынки или потребуют их возмещения, мы могли бы с этого момента принять решение не учитывать их в общем объеме государственного долга. Если мы хотим начертать эту гарантию на юридическом мраморе, что было бы предпочтительнее, то это рискует занять немного больше времени и дискуссий.
Самый главный вопрос заключается в следующем: стоит ли нам продолжать идти по этому пути, и можем ли мы считать, что в будущем центральные банки будут владеть 50%, а затем и 100% государственного долга, что еще больше облегчит финансовое бремя государств? С технической точки зрения это не представляет никакой проблемы. Трудность в том, что, решая одной рукой вопрос о государственных долгах, эта политика создает другие трудности, особенно в плане роста имущественного неравенства. На самом деле оргия создания денег и покупки ценных бумаг приводит к росту цен на акции и недвижимость, что способствует тому, что богатые становятся еще богаче. Для мелких вкладчиков нулевые или отрицательные процентные ставки не обязательно являются хорошей новостью. Но для тех, у кого есть средства для заимствования по низким ставкам и у кого есть финансовая, юридическая и фискальная компетентность, чтобы найти правильные инвестиции, можно получить отличную прибыль. По данным журнала вызовы, Состояние 500 богатейших французов увеличилось с 210 до 730 миллиардов евро в период с 2010 по 2020 год (с 10% до 30% ВВП). Такое развитие социально и политически неустойчиво.
Было бы иначе, если бы создание денег вместо того, чтобы надувать финансовый пузырь, было бы мобилизовано для финансирования истинного социального и экологического импульса, то есть, предполагающего сильное создание рабочих мест и повышение заработной платы в больницах, школах, тепловых ремонтах, сервисных центрах. Это позволило бы уменьшить долг, сократив при этом неравенство, инвестируя в сектора, полезные для будущего, и переместив инфляцию с цен на активы на заработную плату, товары и услуги.
Таким образом, это не было бы случаем волшебного решения. Как только инфляция вернется к существенным уровням (от 3% до 4% в год), необходимо будет сократить денежную эмиссию и вернуться к фискальному оружию. Вся история государственных долгов показывает, что деньги сами по себе не могут предложить мирного решения проблемы такого масштаба, поскольку так или иначе влекут за собой неконтролируемые распределительные последствия. Именно с помощью исключительных налогов на самых богатых были погашены большие государственные долги послевоенного периода и восстановлен социальный и производственный пакт последующих десятилетий. Спорим, то же самое произойдет и в будущем.
*Томас Piketty является директором по исследованиям в Высшей школе социальных наук и профессором Парижской школы экономики. Автор, среди прочих книг, Капитал в XNUMX веке(внутренний).
Перевод: Фернандо Невес де Лима
* Первоначально опубликовано в газете Всемирный.
