По ЛИСТ ВИЕЙРА*
Сообщения человека, жившего в Чили в трагические моменты государственного переворота, приведшего к гибели Сальвадора Альенде.
Я жил в Сантьяго, на улице Руа Агустинас, в центре города. Утром я проснулся от шума танков на улице и подбежал к окну, где увидел большое движение людей. Управляющий зданием направил всех жильцов в подвальный гараж здания. Самолеты разбомбили дворец Ла Монеда, где остановился Сальвадор Альенде. Переворот уже был на улице. Последняя речь Альенде транслировалась по Радио Магальянес под шум пулеметной очереди на заднем плане. Вскоре после этого радио закроют, а Сальвадор Альенде убьют.
Во время бомбежки мы с напарником оставались в подвале здания. Мы со страхом прислушивались к шуму взрывов. Когда нам удалось вернуться в квартиру, мы взяли с собой только самое необходимое и приготовились к побегу. Военные ввели комендантский час, чтобы позволить работникам, находившимся в центре, вернуться домой. Нас сопровождал чилиец, друг, который пошел с нами поговорить с солдатами у заграждений.
Они наверняка узнали бы наш иностранный акцент, к тому же наш документ имел другой цвет. Благодаря нашему другу мы преодолели два барьера. Я в спешке вышел из дома, оставив поддельный французский паспорт и некоторую сумму долларов. Я не знал, смогу ли я вернуться и вернуть их. Все было занято военными, и повсюду были солдаты. Нам нужно было покинуть центр города, опасный район, где почти в каждом здании есть снайперы.
Мы пошли в дом друга, на окраине центра. Мы проводили дни дома. Когда комендантский час отменили, мы вышли на улицу, чтобы встретиться с друзьями. Всем иностранцам было предложено представиться. Мне вспомнились слова уругвайского товарища: Никто даже не сдается полиции.
Тех, кто был достаточно безрассуден, чтобы сделать это, арестовывали и отправляли на Национальный стадион, превращенный в центр пыток. В брошюрах, сброшенных с самолетов, чилийцам предлагалось осудить иностранцев, считающихся террористами. По телевидению трое членов военной хунты говорили о беспощадных репрессиях и крови. «Мы должны искоренить рак марксизма», — заявил командующий ВВС.
Приказ был убить без суда и следствия. До сих пор неизвестно, сколько тысяч чилийцев и «иностранцев» было убито в результате жестоких репрессий, последовавших за переворотом. Днем были замечены трупы, плавающие в мутных водах реки Мапочо, протекающей через Сантьяго. А ночью до рассвета доносились выстрелы снайперов и залпы пулеметов и винтовок солдат.
Мне нужно было пойти в квартиру, чтобы получить паспорт, собрать деньги и кое-какую одежду. Я не мог пойти один, и мне нужен был фасад, поэтому я договорился с двумя своими знакомыми, бразильцем и немцем. Они оба были высокими и блондинками, и я прошел между ними, чтобы остаться незамеченным. Я думал, что если возникнет проблема, военные будут смотреть на женщин, а не на меня. Именно это и произошло. Когда я подошел к своему дому, я заметил, что перед зданием стоит полицейский в очках Ray-ban, явно военный.
Я уже видел этот фильм в Бразилии. Я остановился на мгновение и подумал, что он не стоит за мной, в моем доме жил вице-президент чилийской CUT, очень востребованный профсоюзный лидер. Я перешел улицу и пошел с двумя блондинками. Полицейский, охранявший здание, не сводил глаз с двух женщин, но я продолжал идти к зданию. Управляющий зданием, на самом деле швейцар, своего рода консьерж Как только он увидел, что я вхожу, он наклонился, делая вид, что чинит водяной насос, и сказал: «Отпустить! отпустить!” Они уже вторглись в вашу квартиру, в мою тоже вторглись и сказали, что я защищаю иностранных террористов. Все квартиры иностранцев захвачены, они охотятся за вами.
Я почувствовал холод по всему телу. Меня спас менеджер. Если бы он сообщил обо мне, его бы немедленно арестовал вооруженный солдат, преследовавший здание через дорогу. Я смотрел футбольные матчи у него дома вместе с уругвайским врачом, который жил в этом доме со своей женой и двумя детьми. Мы не обменялись ни словом, пока в день бомбежки в подвале здания врач не обратился ко мне и не сказал: «В здании есть дама, которая обличала всех иностранцев, говоря, что они все связаны к Тупамаросу. И он осудил управляющего имуществом, заявив, что он является связующим звеном между Альенде и Tupamaros».
В тот момент, когда это пришло мне в голову, я поблагодарил управляющего зданием и пошел обратно с трясущимися руками. Я избежал ареста. Я не смог вернуть свою одежду, паспорт, деньги, я все оставил. Я остался на неделю в доме этого друга на окраине центра. Разговаривая с нашими товарищами во время быстрых встреч, мы пришли к выводу, что есть только два варианта: искать убежища в посольстве или обращаться в приюты ООН.
Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) принимало иностранцев в приютах и регистрировало полные имена приютивших. Но полиция могла взять беженцев на допрос и даже пытать их, просто не могла их убить, они были поставлены на учет в этой службе ООН. Когда дело касалось целевых имен, было целесообразно искать убежища в посольстве, единственном безопасном месте, куда полиция не могла вторгнуться, по причинам экстерриториальности.
Некоторые посольства уже были полностью заполнены латиноамериканскими беженцами из разных стран. Наконец нам удалось добраться до посольства Аргентины, ворота которого все еще были открыты. Несколько часов спустя чилийское правительство поставило полицейских охранять дверь посольства, не допуская входа. Некоторым товарищам даже удалось войти, перепрыгнув через стену позади посольства.
Атмосфера в городе была очень напряженной. Военные репрессии продолжались беспощадно. Популярные районы и фавелы, популяции, были захвачены и уничтожены. 24 сентября в Чили наступило печальное утро: накануне вечером умер Пабло Неруда. Он скончался в своем доме на Исла-Негра, примерно в 120 километрах от Сантьяго. Сегодня мы знаем, что он был отравлен по приказу диктатуры.
Похороны Пабло Неруды были эмоциональными. Фактически это был первый публичный протест против диктатуры с тех пор, как Пиночет пришел к власти. Уважение к Пабло Неруде, лауреату Нобелевской премии, на несколько часов обездвижило даже фашистов в правительстве Пиночета. Мы узнали, что на похоронах женщина кричала: «Companheiro Pablo Neruda!» Все присутствовавшие активисты ответили пением гимна Коммунистического Интернационала и не были обеспокоены репрессиями.
В тот день в посольстве Аргентины уругвайский беженец своим глубоким голосом прочитал стихотворение: Они убьют меня, если я буду работать, И если работа убьет меняНиколя Гильен и Даниэль Вильетти. В этом особняке действовало не только посольство, но и консульство Аргентины. Консул был левым перонистом, и именно поэтому он открыл ворота для приема беженцев. Он был настоящим авторитетом в этом посольстве.
Когда аргентинское правительство и его реакционные дипломаты поняли, что в посольстве в Сантьяго находятся не только чилийцы и аргентинцы, но и сотни уругвайских, бразильских и боливийских беженцев, они приказали закрыть ворота и наказали консула, которого перевели в Бангладеш, поскольку мы выучили. Многие из тех, кто не смог найти убежище в посольстве, в конечном итоге были арестованы и отправлены на Национальный стадион, футбольный стадион, используемый в качестве центра пыток.
На этом стадионе и на стадионе Чили многие заключенные были подвергнуты пыткам и убийствам. Одним из самых известных случаев стало убийство чилийского певца и композитора Виктора Хара, которому во время пыток отрезали руки. Я никогда не забывал эту песню Здесь я лежу, адаптация стихотворения Пабло Неруды, которое начиналось так: Я не хочу, чтобы родина была разделена/ Я не хочу, чтобы свет Чили был разбит/ О построенном новом доме. С 2003 года стадион Чили был переименован в стадион Виктора Хара. В честь него и всех его соратников, убитых диктатурой Пиночета, я вспоминаю здесь стих из прекрасной песни Пабло Миланеса: Йо Писаре лас Каллес Нуэваменте:
Я снова выйду на улицу
о том, что было кровавым Сантьяго,
и на красивой освобожденной площади
Я перестала плакать по тем, кто отсутствовал.
Два месяца вместе с 650 людьми, в том числе 150 детьми, я находился в посольстве, ожидая переговоров о передаче беженцев в Аргентину. Это другая история. Эти и многие другие истории моего тайного пребывания и ссылки в Алжире, Кубе, Чили, Аргентине, Франции и Португалии я рассказываю в своих мемуарах. Поиск: воспоминания о сопротивлении (Хуцитек).
*Лист Виейра является профессором социологии на пенсии в PUC-Rio. Он был заместителем (PT-RJ) и координатором Глобального форума конференции в Рио-де-Жанейро 92. Автор, среди прочего, книг Демократия реагируетGaramond).
https://amzn.to/3sQ7Qn3
земля круглая существует благодаря нашим читателям и сторонникам.
Помогите нам сохранить эту идею.
СПОСОБСТВОВАТЬ
